Аннотация: Таких как она называют Земными. Человек, ставший ангелом.
В данный момент ее волнует лишь месть. За утраченную любовь. Утраченную по ее собственной ошибке.
Но что делать, когда на горизонте зреет новое чувство? Захочется ли ей потратить силы и спасти его?
Таких, как она, называют нефелимами. Мать - человек, отец - ангел.
Похожая на ребенка, она та, кто действительно умеет радоваться свету и жизни. Даже когда лучшая подруга оказывается на стороне врага, когда этот ее новый парень раздражает до чертиков, отец оказывается вовсе не ее отцом, а грядущая война мешает нормально жить...
И все же отнюдь не детский испуг сквозит в ее глазах...
Эпиграф: «Странная штука любовь. Она действительно похожа на солнце. Она ослепляет, она выжигает глаза»
Анхель де Куатье
«Иногда мы бессильны перед судьбой, желаниями или порывами, и это мучительно, часто непереносимо. Такое чувство будет преследовать тебя всю жизнь, иногда забываясь, а иногда превращаясь в наваждение»
Марк Леви
От Автора: Эпиграфа два, так как и главных героинь теперь тоже будет две. Все дело в том, что история любви Леры уже подходит к своему логическому завершению. Но это далеко не финал!
Между этими двумя девушками очень большая разница. Я очень сильно старалась писать в разных стилях, старалась подчеркнуть, что думают они тоже по-разному. А вот кто вторая героиня, вы узнаете во второй главе!
Что уж поделать... Она такая...Я так понимаю,это конец второй книги. Она получилась ужасно грустная,ни одного счастливого момента.
Ну вот. Ты меня теперь загрузила. Сижу и думаю, что в той книге было хорошего. Если вспомню - напишу...
И мне бы хотелось, но порой я не контролирую то, что пишу...Так жаль,что Саша умер,хотелось бы,чтобы он был жив.
Что же, надеюсь, что твои надежды оправдаются!Надеюсь в третьей книги,будет счастье у Леры.Мне как-то грусто от того,что она не счастлева...жду продолжение)
ПРОДОЛЖЕНИЕ!!!
Дневник Мести
Пролог
Маргарет оглядывает карту города Новосибирска, страны России. Вся местность покрыта куполом чистой Силы, как и многие военные базы людей, сражающихся с ангелами.
Вот только то, что находилось перед ней, не было военной базой или тюрьмой, куда раньше оттаскивали пленных ангелов и демонов.
Это был всего лишь родной город одной ненавистной особы, решившей играть против правил.
Леры.
Эта противная девчонка застревала костью в горле Маргарет, мешавшей ей свободно питаться человеческой энергией.
А вот достать ее никак не удавалось.
Эта назойливая Земная все время совала нос, куда не следует, в дела взрослых. Не пейте энергию, это ведь так безнравственно!
Пожила бы тысячи и тысячи лет с этими людишками, потеряла бы всякий интерес к нравственности.
Маргарет ударила ладонью по столу.
- И что, никакой дырки? Никаких слабых мест?!
Марго была в ярости.
Эта малявка не только путалась у них всегда под ногами, но и создала защиту для целого города!
И Лера каждым месяцем все больше набирает Силу!
Скоро вообще вся Земля будет под ее охраной, а потом она еще примется и за другие миры!
Сартиэль, Князь Кошмаров, один из архангелов ужаса и Абаддон, падший ангел разрушения, одновременно покачали головами.
- Нет. Она сильная. Мы все прочесали, - озвучила их мысли Кафциель, ангел ярости.
Она как никто другой чувствовала злобу Маргарет.
И как никто другой ее разделяла.
- Плохо прочесали! – взорвалась Рита.
Кафциель ободряюще и в тоже время останавливающее сжала ее руку.
- Мы попытаемся еще, - пообещал Абаддон.
- Михаилу скажешь? – спросил Сандальфон, вспомнив, что было тысячу лет назад, когда они точно так же устаивали все без ведома Высшего Света. Он содрогнулся от воспоминаний.
Марго усмехнулась.
- Нет. Пусть этот архангел и дальше распевает песенки у себя в раю. Он, в отличие от Создателя, который любит всех своих детей и не принимает чью-то сторону, запросто может заступиться за людей и за Земную. Поэтому лучше ему ничего не знать.
††
1 глава. Четвертинка
Лера
Я лежала в темноте и беззвучно уставилась на потолок.
Душ будто бы обострил мои чувства, в то время как слезы зазубренным лезвием ранили разгоряченные щеки.
Меня всю трясло. В такт стучащему сердцу во мне клокотала дрожь. Еще одно обострение после душа.
Басовые нотки моего сердца заставляли мышцы то сжиматься, то разжиматься, благодаря чему слезы плыли неровной струйкой, а волнообразной кривой.
Из темноты на меня смотрели его глаза. Конечно, сапфировая галлюцинация мне улыбалась своими хрусталиками так, как мог только Саша.
Я пыталась сверкать своим темным шоколадом в ответ. И у меня получалось, вот только слезы раз за разом смывали весь блеск и светились холодом.
Рука безвольно двинулась к изображению, но я остановила ее. Если мое тело поймет, что его глаза – это ложь, будет еще больнее.
А я ведь так уже устала страдать за эти полгода без него.
Ладонь безжалостно ударилась о пружинистый матрас.
Пружины чуть нагнулись под ее весом, но потом совладали с напором и вновь встали ровно.
Его глаза смотрели непонимающе. Он не знал, почему я отдернула руку.
- Я скучаю… - прошептала я, и со скулы скатилось кое-что влажное.
Кожа стянусь от количества пролитой соли, словно младенец, который нахмурился оттого, что на него не обращают внимание.
Я чуть подняла руку и, едва прикасаясь к коже, в первый раз за всю ночь стерла слезинку. Проведя пальцем по губам, я попробовала ее на вкус.
Затем беспомощно опустила руку на матрас.
В его глазах удивительной синевы я увидела боль. Саша не хотел, чтобы я страдала.
Но по-другому не выходит.
- Тебя нет, - вновь подала мертвый голос я, едва шевеля губами. Когда лежишь пластом и видишь глаза парня, который уже давным-давно мертв, не очень-то хочется двигаться.
Его глаза растаяли, и передо мной вновь встала пустота. Бесчеловечная и беспросветная.
Зачем я разрушила такое мгновение? Зачем заставила его снова уйти от меня?
За много месяцев я уже уяснила ответ, который появлялся каждый раз, когда я вспоминала Сашу.
Потому что его уже нет. Он мертв.
Дрожь в моем теле стихла, даже удары сердца перестали быть слышны. Я слишком устала за сегодняшний день. Слишком много на мое больное подсознание.
Слишком.
Что делать дальше я не знала. То, к чему я стремилась так долго, уже у меня. Лежит себе, у меня под подушкой.
Но ведь это далеко не все.
Я повернулась на бок, положив ладошки под щеку как маленький ребенок, и, обхватив коленями одеяло, закрыла глаза.
Не спать три дня – это чересчур.
Не успела я пожелать себе спокойной ночи, как меня уже затянуло к себе это самое волшебное царство Морфея.
Где мы с моим ангелом еще были вместе.
- Привет, ребенок! – я чмокнула малютку в макушку, отчего она радостно захлопала в ладоши и беззубо улыбнулась.
Глядя на эту милую кроху самому невозможно было удержаться от улыбки.
Я высунула набок язык и улыбнулась крошке.
Люблю перед ней кривляться. Этот маленький лучик света в моей жизни так мило улыбается!
- Доброе утро, милая, - подошла ко мне мама и поцеловала в щеку.
- Доброе утро, мам! – поздоровалась прямо-таки светящаяся Ира, только что вошедшая в комнату и судя по скомканным волосам, только проснувшаяся.
- Привет, Ир, - сказала я, оторвав взгляд от малышки, которая своими кулачками словно хотела ухватить мое внимание.
- Привет, Лерка! – черт, терпеть не могу, когда меня так называют!
Сквозь всю эту напускную восторженность я смогла разглядеть взгляд беспокойных голубых глаз, которым меня одарила сестра.
Ох, чувствовала же я – молчала полгода, зачем сейчас надо было рассказывать? А, впрочем, что мне оставалось делать, если две недели назад она поймала меня рыдающей на кафеле в ванной?
На самом деле все не так плохо. То есть, вроде как, я справляюсь. По крайней мере, все это лето я вела себя вполне соответствующе жаркой солнечной погоде – вроде как радовалась и смеялась со всеми, а когда родилась моя вторая сестренка, души в ней не чаяла и постоянно улыбалась и хохотала.
Просто воспоминания не выкинешь. Как и Сашу из головы тоже.
Честно, я стараюсь, чтобы никто меня разбитой не видел. Всегда пытаюсь поддержать разговор, рассмешить, помочь или подоспеть вовремя.
Хочу, чтобы у всех остались обо мне хорошие воспоминания.
Нет, о своей собственной смерти я так и не передумала. Я умру… когда-нибудь (звучит довольно странно, особенно если учесть что такие как я – Земные, как, впрочем, и ангелы – бессмертны). Просто пока еще рано.
Да и я пока не особо готова оказалась покидать этот мир и все, что с ним связано.
Короче говоря, я не собираюсь прямо сейчас резать вены или глотать пачками снотворное.
А уж тем более, как в прошлый раз, прыгать с крыши.
Я еще нужна здесь.
Ира беспокоится за меня, и это неудивительно. Но думаю, вскоре все будет в порядке – с того момента, как я ей рассказала обо всем, я ни разу не была вновь поймана раскисающей. Мышцы на лице растянуты, как говорится, улыбка до ушей, в глазах огонь, плечи расправлены, спина прямая, грудь вперед. Прямо пособие для таких «жизненных актрис» как я.
Хоть в театральное иди, ей богу.
Нет, на самом деле я иногда улыбаюсь и по-настоящему. Но только рядом с моей маленькой проказницей, которая, между прочим, схватила меня за свесившиеся в ее кроватку длинные каштановые волосы.
Уверена, что у этой маленькой красотки будут такие же. Да парни за ней табунами бегать будут!
Девочка надула пухлые алые губки. Она не хотела, чтобы я от нее уходила.
- Я здесь, - шепнула я ей, даже не стараясь больше высвободить из ее цепких пальчиков свои волосы.
Пусть играет. Смотреть на нее так забавно!
- Так, идите все к столу! – позвала всю квартиру мама, словно хотела, чтобы даже и котенок Маунтер прибежал на завтрак.
И, как ни странно, это маленькое смешное и игривое создание тут же примчалось на кухню к своей миске.
Эта рыжая полосатая бестия появилась у нас совсем недавно. Ира увидела эту игручую крошечную прелесть полмесяца назад на рынке и, не удержавшись, привела в семью.
Мама ее чуть тогда не убила.
Сначала этот засранец гадил черт знает где, но нечеловеческими усилиями Иры (и моими ангельскими способностями исполнять свои желания) он приучился к туалету за две недели. Кто-то может сказать, что это слишком короткий срок, но не зря же я Избранница Луны!
«Кисундель», как называет его мама, плотно позавтракав, прибежал к нам и взобрался ко мне на колени, свернувшись клубочком и замурчав, выпустил свои цепкие коготки.
Технически, он был котенком Иры, но вот на деле признавал он только меня. Не знаю, чем был обусловлен такой сильный интерес к моей персоне, но мне это постоянно льстило. Надо же, этот милашка выбрал именно меня!
На самом деле, раньше (до появления этого котяры) я относилась к животным скептически. В детстве я обожала собак, но умерший пес Джек начисто отбил у меня всякое желание завести кого-нибудь еще.
Но Маунтер все изменил своим приходом в нашу семью. Между прочим, сюда входит и разодранный край дивана.
Имя ему придумала Ира в первый же день, когда котенок жалобно замяукал, прося еду. Моя сестренка назвала кличку вскользь, но она теперь так привязалась к коту, что теперь иного имени и не придумать.
Этого полосатого хищника полюбили все. Даже папа, который-то видел его всего пару раз.
У отца сейчас постоянные командировки. С тех пор, как он сменил работу, его слишком часто не бывает дома. Я старалась его понять, знала, что он делает это все для нас, чтобы мы ни в чем не нуждались… Но я по нему скучаю.
Поглаживая одной рукой котенка, я быстро ела свой суп.
- Ешь медленнее, подавишься! – в который раз за многие месяцы упрекнула мама.
Я закатила глаза.
- Не подавлюсь.
- Пишу надо прожевывать как минимум сорок раз, а иначе… - подхватила моя сестра, так точно подражая тону мамы, что я чуть не поперхнулась от смеха.
- Я поняла, - одновременно стараясь незаметно прокашляться и не смеяться, отозвалась я.
Ира весело взглянула на меня. Она явно была рада, что ей удалось меня рассмешить.
А я была рада, что из-за меня она тоже развеселилась.
Так сказать, обоюдный обмен положительными эмоциями.
Доев быстрее всех (кто бы сомневался), я пошла к раковине и помыла за собой посуду.
- Я дальше домою! Иди! – крикнула мне Ира, похоже, поняв, что я торопилась.
- Спасибо! – поблагодарила я ее и мигом обувшись, вылетела за дверь.
Увидев через окно в подъезде, что на улице вовсю жарит Солнце, я вздохнула.
Нет уж, хочу дождь.
Ощутив, как татуировка на левой руке зажглась и проступила над кожей, подняв руку и будто бы проведя ладонью по голубому небу, я заставила его тут же покрыться тучами и услышала стук тяжелых дождевых капель об асфальт.
Вот так-то лучше.
Только Иру жаль – она так хотела с самого утра побыть на пляже…
Обещаю, сестренка, это ненадолго.
Выйдя из подъезда, я остановилась, подставляя лицо влажным небесам.
Одежда и волосы за секунды промокли до нитки.
Хорошо, что первым правилом этого лета для меня было не краситься.
То, как капли падали с моего лица, напоминало мне вчерашнюю ночь.
Прогнав от себя дурные мысли, я пошла прямиком по лужам.
Дождь я вызвала для того, чтобы стало легче дышать потом. Люблю запах после дождя.
А еще, когда плачет природа, не очень хочется тоже ронять слезы. Одного горя вполне достаточно.
Симфония капель успокаивала, звонко ударялась о свои лужи. Природа была в гармонии сама с собой.
А я? Была ли я в гармонии с ней и своей душой?
А вот и автобусная остановка.
30 августа вторник
Ну вот, скора в школу. Последний год…
Сегодня была перекличка, только я на нее не пошла. Да и зачем, если Маша пообещала позвонить мне вечером и все рассказать?
Ни слухом ни духом все лето ни от нее, ни от Вики. До Маши я вот вчера дозвонилась наконец-таки, а Вика совсем с концами ушла. Где ее носит?!
Извини, что не писала тебе целых две недели.
Но у меня были очень веские причины.
Я искала это. И нашла. За долгие месяцы мои поиски увенчались успехом.
Оружие у меня. Оружие против ангелов.
Я его достала. Мой план наконец-таки стал осуществляться.
Даже рассказывать не собираюсь, как оно оказалось у меня, просто скажу, что это было далеко не легко. Слава Богу, люди, охранявшие тюрьму, не поймали меня. Это было ужасно. Но я добилась своей цели.
Ну…
Почти добилась. У меня только часть. Одна четвертая часть того, что я ищу.
И эта четвертинка ударяет меня током каждый раз, когда я к ней прикасаюсь, что меня чуть ли не отбрасывает на метр назад. Больно!
Приходится брать эту штуку, не прикасаясь открытыми участками кожи, хотя даже и от этого разряд остается не слабый.
Наверное, у этой штуки иммунитет против ангелов.
Блин, а ведь люди не дураки – подстраховались!
Нет, я, конечно же, не считаю их тупыми, но это было через чур предусмотрительно. Зачем ангелы уничтожать ангелов?
И кстати, я до сих пор понятия не имею, как это оружие работает, а точнее включается.
Во всяком случае, следующий мой шаг – вторая четвертинка.
На самом деле, эта штука совсем не похожа на оружие как таковое.
Скорее на обломок уголка старинной рамы величиной 5х5 см. Уголок со старинной резьбой, отливающий бронзой. Фотографии или картины не было, и я очень надеюсь, что ее и не должно было быть. Не хочу тратить время еще и на ее поиски.
Что я вообще сейчас делаю? Как обычно, сижу на кладбище у твоей могилы и пишу тебе. Как обычно.
Дождь, который вызвала утром, уже прекратился и теперь светит Солнышко.
Ах да! Не знаю, почему постоянно забываю об этом написать. Я ведь научилась питаться, не используя энергию людей! Я насыщаюсь от Солнца. Но мне нужно время, чтобы отразить энергию и передать ее татуировке с Луной. Неделя, например. К сожалению, половина энергии рассеивается просто так. Довольно непрактично, но главное без убийств. Переживу.
Ладно, мне пора – скоро уже начнет темнеть.
Вернусь сюда, как только смогу.
Я люблю тебя, Саша.
Положила Дневник в небольшую яму рядом с собой, и, зарастив ее землей и травой, вытерпев при этом ноющую руку, я встала со своего места.
Погладив Сашину фотографию, которую давным-давно перенесла сюда, я улыбнулась.
Какой же он все-таки красивый!
††
2 глава. Уезжать полезно
Вика
«Хорошо»… - шепнул мне останавливающийся дождь.
Я улыбаюсь.
Повсюду природа заиграла яркими красками, как только солнышко выглянуло из-за облаков. Следя за золотой паутинкой свергающих капель на кирпичных домах, я восторженно провела по одной из ниточек пальцами.
Холодный камень словно бы отзывается на мое прикосновение, показывая мне свою шершавость. Его маленькие трещины щекочут мне ладони, и я смеюсь.
Как же я люблю такую погоду!
Вдыхая запах мокрого асфальта, я блаженно закрываю глаза, подставляя лицо косым лучам золотого диска.
Его нежные желтые дети гладят мои щеки, отчего улыбка и вовсе озаряет мое лицо.
Люблю солнце!
Я слышу, как поет несколько птичек и чуть свищу им в ответ.
Как это мило!
Мои реснички трепещут от прикосновения солнечных зайчиков, и я стараюсь запомнить это ощущение. Зимой, когда будет холодно, эти воспоминания мне пригодятся.
Чуть приоткрыв глаза, я вижу в небе радугу.
Ее полупрозрачные дуги рассекают небо, будто бы деля его на две половинки – до-радужную и после.
Никто не разделяет со мной это мгновение. В парке пусто, никого нет. Все попрятались в домах, не замечая чудес дождя и его сияние с чистотой солнца.
Взрослые вообще мало чего замечают перед собой.
В этом прелесть детства. Когда ты ребенок, тебе проще верить в чудеса.
Как же я хочу вернуться в ту славную пору, когда счастье было так близко, а проблемы так далеко!
Я отпиваю еще немного кофе и чувствую как, коричневатая жидкость наполняет мое тело, заряжая его энергией.
Если ты хочешь уехать, чтобы подумать или уйти ненадолго от проблем, не обязательно действительно уезжать.
Главное, чтобы люди думали, что ты уехала. Тогда никто не будет тебя доставать или задавать глупые вопросы.
Никто не будет заставлять тебя принимать решения или делать то, чего ты не желаешь.
Никто не будет просить тебя о помощи тогда, когда дать ты ее не можешь.
Тебе не нужно будет делать выбор, который ты совершить не в состоянии. Никто не будет жужжать у тебя под ухом, не переставая напоминать, что тебе придется это сделать.
И ты не сможешь сделать ошибку. У тебя не получится ее совершить. По крайней мере, сейчас. Просто ты будешь далеко, попивая кофе в парке на другом конце города и слушать музыку в mp3.
Тебе будет спокойно и близким тоже.
Чтобы думать, нужна тишина.
В суматохе мегаполисов ее трудно отыскать.
Если тебе нужно время – самый лучший повод, чтобы «уехать». В этом случае у тебя будет его предостаточно.
Станет легче. Ты подумаешь, все тщательно взвесишь и успокоишься. Самой станет легче, когда все встанет на свои места, а точнее когда ты разложишь все по полочкам.
Не нужно ждать милосердия с небес или тайного знака судьбы. Не нужно полагаться на чудо, которое решит все за тебя.
Жизнь иногда бывает жестока. Но она всегда предоставляет выбор.
Даже если ты знаешь, что лучше бы она этого не делала.
Лучше бы за тебя решал все кто-нибудь другой.
Но так не получится. Нужно смириться с мыслью, что ты одна против этого жестокого мира, против этой двоякой судьбы.
Говорят, что судьба все решает за нас. А еще говорят, что мы сами творим свою судьбу.
За несколько месяцев я поняла, что оба эти утверждения равны лишь наполовину.
Не хочется сейчас встречаться с подругами, которые названивают буквально каждый день. Меня ни для кого нет.
Ветер трепет мои волосы, заводя их влево и заслоняя глаза отдельными кудряшками. А я не убираю их. Все равно этот «протест» природы против моих мыслей скоро исчезнет сам.
Ну вот, как я и говорила.
Хотя на самом деле «уехать» было не самой хорошей идеей. Зато единственным шансом сделать так, чтобы мама за меня не волновалась.
На самом деле, мне даже немножко нравится, что она волнуется. В такие моменты мне кажется, что я снова маленькая, и мама может уберечь меня от всего.
Но это не так.
Папа тоже волнуется, но это в прошлое не возвращает.
Я по-прежнему называю его папой. Хотя, после того, что я узнала, есть все основания этого не делать.
Я ведь так и не поговорила с мамой о моем биологическом отце. Она даже не знает, что я в курсе!
Да… и что это решит?
Я ведь итак знаю, что она понятия не имеет, где мой настоящий отец.
Как она может это знать?
В любом случае, я боюсь этого разговора. Я не хочу слушать этот длинный рассказ о глупости и влюбленности матери, а затем о внезапном исчезновении отца.
Мимо меня быстрыми шагами проходит женщина. На вид лет 30-35, движения скованы, руки прижаты к телу. Из сумки торчит не до конца закрытый зонт. Одежда деловая, укладка, макияж, все, как и положено бизнес-леди. Босоножки на шпильках довольно странно смотрятся среди этих луж и слякоти. Время от времени посматривает на часы. Видимо, опаздывает на важную встречу.
А вон там, около дороги, встретились две подружки, обнимающиеся так, будто лет сто не виделись. Обе улыбаются, обе счастливы до чертиков. Но вот одна из них странно покусывает губу, словно нервничает. Глаза бегают туда-сюда, в них заметно какое-то беспокойство. Такое чувство, будто у нее что-то случилось, и подруге она об этом не рассказывала.
Около коричневого здания рядом с тем, у которого стою я, обнимаются двое влюбленных. Пальцы переплетены, смотрят друг другу в глаза.
«Я люблю тебя, Катя!» - читаю я у парня по губам.
Качаю головой. Любит он, как же. Пару дней назад я видела его здесь. Вот только его губы прикасались явно не к этой девице.
Так и хочется подойти и вмазать посильнее этому мерзавцу.
Пока я раздумывала над этим предложением моего кулака, парень широкой походкой, держа девушку под руку, ушел с ней куда-то.
Ептить-моптить, не успела.
Нравится мне наблюдать за людьми. У каждого своя история, свой мир, своя жизнь. Интересно раскрывать их секреты, тайны, части эх биографии…
Это занимательно и одновременно больно, потому что часть меня твердит каждый раз, что у меня эта самая биография полетела в тартарары с этим известием о том, что папа – на самом деле не мой папа.
Достав зеркальце, я посмотрела на свое лицо.
Мне всю жизнь говорили, что я похожа на отца. Что у меня такой же нос, глаза, щеки, лоб… Что я – истинная дочь Владислава Берегова.
И все это оказалось ложью.
Я узнала правду в день моего 17-летия.
Праздник тогда был испорчен.
Мимо меня проносится машина, ослепляя меня отражением лучей на лобовом стекле.
Я заслоняю глаза рукой, переводя взгляд на небо.
Его нежный голубой цвет не может не радовать. Один взгляд на запад – и я вижу темные кучевые облака, нависшие над горизонтом. Их сиреневатые края постоянно меняют свои очертания под действием вольного ветра.
Довольно забавно наблюдать за переменчивостью погоды. Совсем недавно бушевала гроза, проливающаяся на наш серый город из таких же серых, похожих на бетон облаков, а сейчас светит золотое солнце, предающее окружающему меня миру сосвем другие очертания и краски.
До сих пор не покидает надежда, что и в моей жизни будет так же. Что после всего этого наступит хорошая, светлая полоса на зебре.
Я усмехаюсь.
Нагнувшись, я поднимаю желтый березовый листик с тропинки. Осень. Из-за нее наш город будто бы расцветает, когда мастерская рука художника-абстракциониста наносит ему там и сям желтые, оранжевые и красные штрихи.
Я глажу листок по его прожилкам. Он мягкий, значит, упал совсем недавно. Не удивительно, ведь технически еще лето. Возможно это один из первых сброшенных за этот год листков.
Я разжимаю пальцы, и, листок, плавно покачиваясь, падает в лужу. Похожий на кораблик в большом океане, он начинает двигаться вперед, рассекая водную гладь, но не образуя даже намеков на «волны».
Я запоминаю этот момент, чтобы потом нарисовать это дома. Желтое на отраженном в луже голубом. Красивое сочетание.
Дождавшись, когда кораблик причалит к противоположному берегу, я встаю с корточек и оборачиваюсь назад.
Никого.
Я усмехаюсь и, пуская брызги во все стороны, бегу, смешно хлопая по лужам.
Беззаботный смех проносится по всему парку.
Достигнув ворот железной ограды, я останавливаюсь, переводя дыхание, и не перестаю смеяться.
Иногда нужно побыть чуть-чуть глупенькой и подурачится. Это отвлекает от проблем и заряжает энергией.
Это возвращает в детство.
††