а то же устала от предательств,хочется,чтобы все было хорошо и наконец появились союзники.
Мммм... У Леры есть союзники. Дима, Вика... и духовно Саша. Она сильная (хоть и постоянно утверждает обратное), ей этого достаточно...
18 глава. Отец
Вика
Как же мы с Димой в тот день старались переубедить Леру, даже забыв об общей неприязни. Но все напрасно. Луну ведь не заставить не подниматься по небу!
Итак, мы возвращаемся в Новосибирск.
Лерка опускается на лед и весьма симпатично поскальзывается.
Я и Дима, приземлившиеся рядом, подхватываем ее за две руки и смотрим друг на друга почти убийственным взглядом. Этот парень, точнее его происхождение, заставляет мою кожу зудеть от раздражения. А я – его. Вот мы и бесимся.
Лера смеется над своей неуклюжестью.
- Простите. Я сегодня сонная.
Я улыбаюсь и смотрю на Диму.
- Может, тогда поспать? – говорит он заботливо.
Фи, я что одна уловила двойной смысл фразы?
Лера качает головой. А у меня снова появляется раздражающее жжение на пояснице, отчего так и подмывает пустить колкость в источник этого раздражения.
- Молчи, - предостерегая, шепчет она мне на ухо.
Я улыбаюсь, и жжение проходит.
- Заметано, - шепчу я ей в ответ.
- Девушки, о том, какой же я красавчик, можно шептать и погромче, - состроив поистине наглецкую рожу говорит Дима.
Зуд распространяется по всему туловищу.
Лера краснеет.
- Не нарывайся на меня, нефелим, - грозно начинаю я, хотя Лера останавливает меня осуждающим взглядом.
«А что я? Он первый начал!» - жалуюсь я ей в голову.
Подруга закатывает глаза.
- Так. Ребятки-детсадовцы, я настоятельно вас прошу: заткнитесь оба, - медленно произносит она. – У меня от вас обоих уже мигрень.
Она смотрит каждому из нас в глаза.
- Ну правда. Детский сад, вторая группа! Давайте лучше вместо этого определимся, кто, куда сейчас идет, - она останавливается, зажав пальцами переносицу. – М-м-м… Дима, я думаю, тебе лучше пойти со мной к этим… - она корчит рожу, - людям.
Я пытаюсь возразить, но она заставляет меня молчать взмахом пальца.
- Уж лучше туда заявится один предатель, чем сразу два. Если они увидят, что тебя со мной нет, то в случае их отрицательного решения, есть шанс, что умру только я, а тебя простят. А Дима идет со мной, потому что он обещал меня защищать. А я поклялась дать ему на это возможность.
Я была в шоке. Лера все так обосновала, что возразить было нечего.
- Я права?
Она спрашивает у нас обоих, хотя отвечает лишь Дима, выражая наши впервые совпавшие мысли:
- Как всегда.
Земная почему-то хмурится.
- А вот тебе бы я посоветовала пойти в маме.
У меня от одной даже мысли уже руки начинают трястись.
- Ты с ума сошла? Что я ей скажу? Да она меня в порошок сотрет на месте!
- Лер, она права, - вдруг (мне точно это не показалось?!!!) говорит Дима. – Не стоит…
- Вы мне дадите наконец договорить или нет?! – вскрикивает Лера. – Ты должна расспросить у своей матери о своем настоящем отце. Маргарет сказала, что я могу рассказать тебе интересную историю о нем, вот только я не могу, потому что понятия не имею, кто он. Поэтому нам нужно знать.
Мы с Димой дружно разеваем рты. Вот девка дает!
- Все понятно? – она вздергивает бровь.
- Одно не понятно, - Дима ухмыляется. Почему я не замечала, что у него такие милые ямочки на щеках? – Кто назначил тебе главной?
Лера саркастически усмехается и указывается на небо:
- Она, - ну конечно. Можно было догадаться. – Кто-то ведь должен быть взрослым!
Мы с Димой переглядываемся и заливаемся смехом.
Когда это мы успели стать друзьями?
Я поднимаю руку, чтобы постучаться в собственную дверь, а потом трусливо опускаю ее.
Ну-ка не трусь!
Пока я борюсь тут сама с собой, время тикает. А я Могла бы уже давным-давно придти к Лере с Димой к Оперному!
Давай же!
Сначала я стучу очень-очень тихо и робко. Но потом сильнее.
За дверью слышаться шаги, затем они затихают, щелкает замок, и передо мной предстает растрепанная, но самая красивая в мире мама.
- Вика?!
- Мама! – выдыхаю я и кидаюсь к ней на шею.
Ее руки обнимают меня, сильно-сильно прижимая к себе.
- Мамочка, как же я по тебе соскучилась!
- А я-то как по тебе соскучилась!
Я выглядываю из-за ее плеча в соседнюю комнату, в поисках папы.
- А кто-нибудь еще дома?
- Нет, отец на работе, а Олег в командировке.
Олег – это мой любимый братик папы, мой дядя и крестный отец по совместительству. Этот человек всегда баловал меня всякими подарками и шмотками за успехи в художке. Кстати, все мое культурное воспитание – от него.
- Вот и отлично, - заключаю я. – Нам нужно поговорить.
Мама отступает от меня и, оглядев всю с головы до ног, спрашивает:
- Почему ты убежала из дома, Вика?
Вот… Отлично.
- М… - Именно поэтому я и хотела с тобой поговорить, - весьма неопределенно выворачиваюсь я, даже удивившись такой пластичности.
Мама сразу начинает суетиться:
- Ты проходи, поешь, а потом и поговорим! Давай, снимай куртку! Давай! – настойчиво повторяет она.
А я ведь действительно проголодалась.
Отложив в сторону ложку и отодвинув от себя пустую тарелку из-под супа, я смотрю на копошившуюся и готовящую чай напротив меня маму.
С чего бы начать?
- В общем… Я кое о чем давно узнала, но никак не хотела с тобой об этом говорить.
Она хмурится. Интересно, а что за версии у нее сейчас в голове?
Но мне было не до чтения маминых мыслей.
- И о чем же ты не хотела со мной говорить?
Я наполняю свежим воздухом легкие перед тем, как выдать свой вопрос:
- Кто мой настоящий отец?
Чайник, который только что был у мамы в руках, и который она несла для меня, вдруг оказался на полу, подобно изысканному художнику живописно расплескав всю заварку по бежевому ковру. Н-да, наверное след от этого останется навсегда. Бедняжечка коврик!
Я начинаю дико хохотать и бегу за тряпкой. Прихожу обратно в комнату, смотрю картина немного изменилась – теперь мама валяется рядом с лужей-кляксой на полу и хохочет во все горло. Никогда ее такой не видела!
Все еще посмеиваясь, я собираю осколки фарфорового чайника, а затем протираю лужу на ковре. Н-да, такое не протрется.
Мама хватает меня за локоть (очевидно, чтобы подняться), и я падаю на тот самый ковер в эту самую лужу.
- Мама!! – визжу я, понимая, что волосы у меня все в чае.
- Извини, - говорит она и снова заливается смехом.
У меня по лицу расползается улыбка при виде этого.
- Я сейчас, - вдруг обещает она и, встав, скрывается в спальне родителей.
За то время, пока ее нет, я уже успеваю успокоиться.
- А как ты об этом узнала? – кричит она мне из-за стены.
- О чем?
- О том, что Вася не твой настоящий отец!
А я уже и забыла главную тему этого разговора.
- Да… долгая история, - кошмар. Так отмазываются в первом кассе, а не в одиннадцатом!
Мама возвращается обратно ко мне вместе с какой-то карточкой в руках.
- Вот, - она протягивает мне ее.
Это оказывается фотографией мужчины, слоящего на фене какого-то серого здания, окруженного красивыми клумбами. У этого мужчины кудрявые русые волосы (прямо как у меня) и симпатичная улыбка. Он одет в серый деловой костюм, а в руках держит кожаный мужской портфель. Я не скажу, что он прямо такой уж и красавец, но что-то в его чертах было привлекательным, акцентирующим на себя внимание.
Под фотографией расположена надпись, написанная маминой рукой: «Николай Заснежный. Рязанский университет им. академика Павлова».
Рязанский? Ах да, мама же из Рязани, точно.
- Это мой отец? – неужели я наконец узнала, кто он?
Мама кивает.
- Мы познакомились с ним в мединституте.
Я кое-что вспоминаю.
- Но вы ведь с папой говорили, что познакомились в университете! – я поднимаю на нее недоумевающие глаза.
- Так и есть. Просто с твоим настоящим отцом мы познакомились раньше. Он учился на последнем курсе, в то время как я только туда поступила. Мы полюбили друг друга, долгое время встречались, а потом… - она остановилась, – я узнала, что беременна. И Коля исчез.
- Вот так просто взял и исчез?!
Мама вздыхает.
- Да. И больше я никогда ничего о нем не слышала. А потом я познакомилась с твоим теперешним отцом, и он взял на себя ответственность растить тебя со мной. Так ты и стала Беликовой.
Что ж, вопрос исчерпан.
- Ясно, - только и говорю я.
Мама подходит и садится рядом со мной на колени.
- Милая, ты самое дорогое, что у меня есть. Не убегай больше никогда, хорошо?
Я киваю.
- Хорошо.
- Обещаешь? – спрашивает мама.
Я лучезарно улыбаюсь.
- Обещаю.
Она сияет мне в ответ.
- Знаешь, наверное, тебе лучше помять голову, - она показывает на слипшиеся колтуны.
Я усмехаюсь.
- Да уж, пожалуй.
††
Лера
- Я думаю, вы знаете, что я сделала в Санкт-Петербурге, - медленно произношу я, чтобы до них точно дошло. – Вы бы, скорее всего, не хотели, чтобы я такое сделала и с вами, ведь так? – порой угроза – это самый лучший способ договориться, когда другие уже испробованы.
Ярослав Юрьевич посмотрел на меня с воинственным видом. Но я-то чувствовала через его мысли страх. Он меня боялся.
И правильно делал.
- То есть вы хотите помочь нам в войне? – о святые небеса, он задавал этот вопрос уже три раза!
- Да, мы хотим именно этого, - зная, что я уже бесилась, ответил Дима, державший меня за талию.
Мужчина откинулся в своем кресле и осмотрел нас оценивающим взглядом. Я выпрямила спину, расправила плечи и надменно посмотрела на него сверху вниз.
- Но зачем? – спросил он. В четвертый раз.
- У нас свои цели, - сказал Дима, как отрезал.
Я была поражена его выдержке. Мне же уже хотелось спалить здесь все к чертовой матери, чтобы этот тугодум наконец понял, что я сюда не лясы точить приперлась.
- Ясно. Ну что же, кажется, у меня нет выбора, - заключил тугодум.
Я ухмыльнулась.
- Именно так.
Ярослав вытер волосатой рукой проступивший пот со лба, а затем похлопал себя по пивному брюшку.
- Тогда, думаю, мы согласны, - наконец сказал он.
Я победно улыбнулась Диме, а он радостно сжал мою поясницу, чуть изогнув в свою сторону.
- Вот и ладненько, - сказала я, и мы с Димой ушли по-английски – не попрощавшись.
Подлетев к Викиному дому, я повернулась к Диме.
- Знаешь, мне кажется, лучше я поднимусь одна. А то вы опять начнете…
Дима улыбнулся.
- Как скажете, Снежная королева, - и он отвесил мне низкий поклон.
Я засмущалась.
- А почему Снежная?
- А ты посмотри на себя, - он подмигнул.
Первым, что я заметила из «снежного», была белая куртка и такие же ботильоны. Потом только я поняла, что пока летела, снег, падающий из облаков, остался весь у меня на волосах, превратив их в покрытые снежной пленкой сосульки. Я захихикала.
- Короче все понятно. Ладно, я пошла, - сказала я и поднялась на крыльцо.
Я постучалась и стала ждать.
Мне долго не желали открывать и только через минуту по ту сторону раздались слова Вики:
- Иду-иду! Лер, это ты? – спросила она.
- Да, это я, - ответила я. – Ты почему так долго не открываешь?
Дверь поплыла в сторону, и передо мной показалась Вика с тюрбаном из полотенца на голове.
- А. Ты голову мыла, - догадалась я.
- Угу, - промычала она.
- Давай уже рассказывай! – воскликнула я.
- Не хочу, - она хихикнула и загадочно улыбнулась, - Я лучше покажу.
И она скрылась где-то в глубинах своего большого дома. Я оглянулась на стоящего где-то внизу Диму. Он ободряюще поднял вверх два больших пальца. Вернулась Вика.
Она подала мне фотографию.
Я взяла ее в руки и стала рассматривать.
- Если узнаешь, то говори. Только правду, - с нажимом сказала она.
А я ее не слушала. Все мое внимание было приковано к изображению. Это был мужчина лет двадцати-двадцати пяти, ясно учащийся в университете. Но больше всего меня цепляло другое – он был мне знаком. Я определенно его где-то видела. Не то, чтобы я с ним сильно контактировала, просто его лицо…
- Это Николай Заснежный. Под фотографией подписано, - пыталась поддотлкнуть меня Вика.
Но это уже было не важно.
Я вспомнила.
О Боже.
Это действительно он.
Тогда, на битве с Кристиной, у нее было много союзников-ангелов. Тогда, на битве с Кристиной, я убила первого ангела в своей жизни.
Я помнила его взгляд – он мне иногда снился в кошмарах. Мольба, сожаление и злобавременно.
В тот день я убила отца Вики.
- Ну как? Вспомнила что-нибудь? – спросила она, а затем я почувствовала, как ее разум касается моего дабы прочитать мои мысли.
Я резко закрываюсь, но, похоже, недостаточно резко.
Ее лицо чертовски бледнеет, и испуганные глаза смотрят на меня.
- Это ведь не правда? – сглотнув, спрашивает она. – Прошу, скажи, что это неправда, пожалуйста!!!
Я смотрю на нее, пребывая в том же ужасе, что и девушка.
- Прости, Вик…
В ее глазах появляется боль и ненависть.
- Уйди, - твердо говорит она, хотя голос уже начинает дрожать. – Уйди!!!
Я отступаю назад.
- Хорошо. Я ухожу.
Затем я разворачиваюсь и быстрым шагом направилась мимо Димы подальше от дома Вики. Дима, явно ничего не понимая, засеменил следом, задавая вопросы, на которые у меня нет сил отвечать.
Я услышала дикие рыдания позади меня и ускорила шаг.
О Боже. Почему я убила именно его?!
††