Феникс

[Мурочка]

!

Только немного жалко Глеба с Иннэсой

Немного?

Ну как ужасно, что они погибли

[(Полина.П)]

Прода пришла быстро... как и заказывали.)

Тридцать вторая глава

Неужели так просто взять и выйти навстречу смерти? Даже не пытаться сопротивляться?
Вся моя жизнь – сплошное сопротивление. Мало-помалу устаешь. Или, если повезет, привыкаешь, и такой ритм для тебя уже становится обычным. Я уже притерпелась к тому, что за свою жизнь нужно бороться. Что нужно добиваться поставленной цели, чего бы это ни стоило.
Сколько жизней я порушила, в стараниях сохранить свою? Проклятье, я даже и не припомню. Убивала, не моргнув глазом, рушила чужие мечты, надежды, отнимала родственников, близких.
Это было так просто – оправдывать все это выживанием.
На самом деле это был страх. Страх, что однажды я окажусь на их месте.

Передо мной мелькали лица, я видела их словно на пленке. Старой, забрызганной пленке, выцветшей со временем и высвеченной на темный экран. Их очертания смазывались, будто кто-то сильно сбавил резкость. Я видела глаза, расширенные в страхе, видела боль, страдания. Ненависть, злобу, отчаяние. Яркие, нерушимые чувства, горящие в любом человеке, которого я видела.
Лица мне были незнакомы, но возникало отчетливое и навязчивое чувство, будто я их знала. Словно одновременно мы с ними встречались, но одновременно я никогда не видела их вживую.
Мелькали цифры – чрезмерно часто они были близки к нулю. В общих случаях они были зелеными, но попадались и красные – что-то это должно было для меня значить, да вот только мне на ум никак не приходило что. Сознание отключилось, как обычно бывает, когда смотришь видеофильм. Не было мыслей, чувств, эмоций. Все ушло – лишь мои глаза и этот проклятый проектор.
Я видела смерть.
Она была повсюду.
Видела воинов, спешащих в бой, видела то, как им отрубали конечности, головы. Видела, как они падали на землю. Видела первобытный страх в их глазах. Страх приходящей смерти. Я смотрела, как над полем битвы клубится дым – побочный эффект любого побоища, который при сумрачном освещении казался темно-серым, почти черным. Я слышала крики, ржание коней, зовы генералов.
Боль. Смерть. Ужас. Крик. Ненависть. Поражение. Снова боль.
Этот ряд слов кружил вокруг меня во всем своем обличии.
Внезапно картинка перенесла меня чуть далее – в горящую деревню.
Здесь тоже был тот же набор слов, что и в сражении, с один лишь различием – к слову «боль» стоило бы приписать «неизбежная». Если в битве эта боль была намеренная, она была платой за то, чтобы победить, то сейчас это было вроде беззвучного крика девятого круга ада. Никто не выигрывал ничего от этой боли. Лишь смерть, ведущая свои подсчеты новых душ.
Я видела маленькую темноволосую девочку, которой нещадно перекрыла путь к спасению обвалившаяся балка. Девочка упала, закричала, а затем было видно, что разъедающий дым попал ей в легкие. Она упала, не в силах справиться с удушьем.
Наблюдала за тем, как картинку сменяет другая.
Увидела там убитую семью и записку – «Не кто не укроется от нашей мести». Мелькнуло какое-то чувство, но я не сумела его распознать. Чья была это семья?
Картинка вновь сменилась – я смотрела на рушащуюся пещеру, на стенах которой было выведено яркой кровью – «maledictus». И снова латынь. «Проклята», было написано на камне. Кровью феникса, не сомневаюсь.
А затем я наконец-то что-то стала чувствовать.
Первым, что пришло ко мне, была боль в лодыжке, в легких и в ребре. Затем сватку чьих-то цепких пальцев на моем запястье.
А затем воздух. Я вновь могла дышать. Чувствовала сопротивление воды, внедряющейся все-таки в мои легкие, но воздух, кислород снова был со мной.
Я вновь была жива.
Или я не умирала?
- Постарайся шевелить ногами, я не могу тащить вас обоих! – услышала я откуда-то справа, в той стороне, где была сжата моя рука.
«Нас?» - мелькнул вопрос в голове.
И все же на уровне интуиции я послушалась голоса. Он был таким родным, таким ярким, словно ледяные узоры на стекле на фоне яркого солнечного света – я чувствовала его ясность, его силу.
Вдруг позади нас раздался оглушительный взрыв, осветившая пространство вокруг на несколько мгновений так ярко, словно на дворе был солнечный июньский день
- Феникс… - прошептал человек, держащий меня.
Не поняв, о чем была речь, я старалась плыть, не разбирая дороги.
Плыла, потому что перестать это делать - означало бы сдаться. А меня не учили сдаваться.
Но это не значит, что делать это было легко. Напротив, я едва справлялась с тем, чтобы не утонуть, не говоря уже о том, чтобы справляться с бушующими черными волнами, пытаясь продвинуться к берегу. Благо голос, вернее его обладатель, насилу тащил меня туда.
- Держись… Еще немного… - прошептал мне голос.
Я кивнула, продолжая грести. Осознание факта досягаемости берега подарило мне нужный заряд энергии.
Тепло внутри так и не появлялось, словно всю его силу выкачали насосом.
Меня кулем вытащили на берег, и я радостно вонзила свои руки в песок. Вот она, земля…
Нахлынули воспоминания. Точно так же я себя чувствовала, когда какой-то мужчина, имени которого я так и не узнала, вытащил меня. Потом меня забрал Антон.
Антон!
Вот дерьмо!
- Оксана! – воскликнул Кирилл, который и вытащил меня на берег.
Но я уже успела среагировать – нож, все это время имевший обыкновение быть зажатым у меня в кулаке (и как только я не потеряла его в воде?) вонзился глубоко в грудь лебедю, выпрыгнувшему на меня из-за кустов. Он навис на мне, и я еле скинула его обмякшую тушу с себя.
- Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Кирилл, подавая мне руку.
Я кивнула.
- Нужно бежать. Они уже засекли нас, - сказала внезапно появившаяся Олеся, выплывающая из реки. – Машина в лесу. Придется бежать.
- Лесь… - я начала было говорить то, что отчаянно желала у нее узнать, да вот только она не дала мне договорить.
- Сейчас не время для разговоров – бежим! – заорала она, подталкивая меня.
Кирилл взвалил на себя тело Глеба, и побежал следом. Вот кого он имел в виду, когда говорил мне в воде «нас». Удивительно, что он выдерживает сейчас вес моего брата, да и еще и бежит.
Почему он его не бросил? Понятное дело, что я бы тоже не пожелала Глебу такой участи, но если Кирилл продолжит так сражаться за его тело, мы можем погибнуть…
И вот нас нагнали. А у меня лишь нож. Побежала в обход, пока один из лебедей пытался попасть в меня пулями из 50-калибрового пистолета. Дерьмо, где он такой достал?!
Всюду слышны выстрелы и звуки борьбы – похоже, не мне одной работенка досталась.
Еле как увернулась от пуль, прячась за дерево. Что-то мне подсказывает, что расклад не в мою пользу.
Я перебежала ближе к тому лебедю, прикладываясь спиной к новому дереву. Святые карапузы, спасите меня.
Развернулась на сто восемьдесят градусов, выглядывая из-за дерева, сломанное ребро защемило, отчего я чуть не согнулась пополам. Времени не было, поэтому тут же метнула единственный нож в сторону лебедя.
Попала или не попала – не знаю, потому что с его стороны раздался точный выстрел в меня.
Услышала, как пуля проникает в живую материю, да вот только не в меня.
Передо мной зависла темная фигура, у которой подкосились колени, а затем эта фигура упала на землю.
Он спас меня.
Его белки неотрывно смотрели в одну точку.
Кирилл!
На секунду я даже забыла о том, что происходит вокруг – нет, нет, нет! Я не могу снова его потерять! Нет!
Затем его рот судорожно открылся, глаза заморгали, и у меня отлегло от сердца.
Ах да. Он ведь лебедь. И почему я всегда забываю?
- Здесь мы не справимся! – закричала Олеся.
Схватила пистолет с тела убитого лебедя (все-таки я попала в него), а затем мы с Кириллом без лишних промедлений кинулись за Олесей, только парень еще подхватил тело Глеба, закидывая его на плечо и побежав во всю прыть.
Благо я тренировалась каждый день, а то ведь за ним даже с такой ношей трудно угнаться! Хотя, быть может, сказывается мое утомление, сражение с бурной рекой, множество часов почти без еды, воды и движения. Однако ведь и ему пришлось так же несладко…
Я увидела машину и радостно прибавила газу.
- Я за руль! – крикнула всем я, хватаясь за переднюю ручку.
Рывком открыла ее, включила зажигание, а затем развернулась назад, наблюдая за происходящим.
- Что копаетесь? Надо убираться! – поторопила я Олесю и Кирилла.
Оказывается, они грузили тело Глеба на заднее сидение.
- Сядешь с ним! – скомандовала Олеся, а мой парень повиновался, залезая в автомобиль на задник.
Олеся прыгнула ко мне вперед.
- Езжай! – разрешила она мне, и я с силой вдавила газ.
Машина с визгом тронулась с места.
- Держи! – я передала подруге отнятый у мертвого лебедя пистолет, не переставая прибавлять газу, петляя между деревьев.
С иронией могла заметить, что где-то я уже такое видела.
Что же, у каждого свои способы борьбы.
Олеся высунулась из окна и пальнула куда-то. Попала, не попала, я не знала – в любом случае, это задержит лебедя секунд на пять, не больше. Хотя пять секунд лучше, чем ничего.
Мы выехали на трассу.
- Куда везти? – спросила я Олесю.
- Направо. На развилке (она еще не скоро) поверни.
Я кивнула.
И тут с заднего сиденья машины послышался резкий вдох. Олеся тут же развернулась назад.
- Кирилл, что… - я взглянула в зеркало заднего вида.
- Инесса! – закричал кто-то страдающим голосом.
Я чуть было не потеряла управление. Глеб. Это его голос.
- Шшш… - Олеся погладила его по коленке, протянувшись назад. – Не разговаривай пока.
Ее глаза, когда Леся повернулась обратно и облокотилась на спинку стула, ярко заблестели, в то время как слезы счастья стекали по ее лицу тонкими струйками, сверкающими в свете приборной панели автомобиля.
Не могу поверить. Глеб жив. Инесса все-таки смогла его спасти. Она дала ему достаточное количество крови.
Тут в заднее стекло я увидела затонированный фургон, неуклонно приближающийся к нам.
- Лесь… - тяжело дыша, начала я. – Еще раз повтори, как ты нас нашла?
Подруга явно не поняла, к чему это было сказано – по ее складке на лбу было ясно, что она подыскивает логику. А дело в том, что ее не было. Это то, о чем я хотела спросить ее еще ранее, да вот только забыла.
- Взломала сервер Главного Центра и отследила твой телефон… - с опаской на мой настороженный тон ответила она.
Я усмехнулась.
- И, конечно же, ты не стерла из истории свой поиск, - с некой обреченностью сказала я.
У Олеси расширились глаза.
- Только ты могла так оперативно взламывать систему, - я грустно усмехнулась. – И сейчас это не сыграло нам на руку, потому что они догадались, кто лазил в спутниковом поиске.
Вторя моим словам, по нашей легковушке прошелся выстрел. А затем еще. И еще.
Олеся взвизгнула, нагибаясь, Кирилл просто мигом пригнул голову Глеба, а я еле вспомнила о том, что веду автомобиль и терять руль мне как бы ни выгодно.
- Сможешь их вырубить? – спросила я Олесю. - Это пока первая группа, если оторвемся…
Я не успела закончить, так как подруга уже во всю стреляла в оперативников Центра. Она резко залезла обратно в машину, вжимаясь в сидение.
По нам вновь выстрелили, причем раз пятнадцать подряд.
А вот и поворот направо, о котором говорила Леся. Я приготовилась вырулить.
- Держитесь! – приказала я каждому здесь.
А Олеся высунулась в окно, стреляя по сотрудникам Центра.
Я повернула. И услышала, как совсем близко пуля вгрызается в человеческую плоть.
- Олеся?.. – взволновано позвала я ее, газуя еще больше.
Она отняла руку от места на груди чуть выше сердца. Подняла к свету. Ладонь была вся в крови.
Они попали в Лесю.
Дерьмо!
- Жива? – спросил Глеб, который от волнения забыл о том, что ему нельзя говорить.
- Я нормально… - пролепетала подруга.
Я сжала ее ладонь, ощущая то, какая же она липкая от крови.
Ничего. Ты не умрешь сегодня. Обещаю.
- Сколько до ближайшего города?
- Около сорока километров, - сказал Кирилл. – Лебеди всегда ставят свои базы не очень далеко от цивилизации. – Вытянешь? – спросил он Олесю.
Девушка неуверенно кивнула.
- Постараюсь…
Я вдавила газ так, что стрелка спидометра поползла на красные обозначения.
Только сейчас я вспомнила о наших преследователях – они виднелись на горизонте, но мы порядком от них оторвались. Что же, неплохо.
Быть может, мы успеем добраться до больницы раньше, чем они доберутся до нас…
Но, похоже, моим желаниям было не суждено сбыться.
Перед нами показалась целая гильдия черных машин. Я оглянулась назад – нас окружили. Резко затормозила. Если бы не ремни – врезалась бы лбом в лобовое стекло.
- Я пойду, - коротко сказала я, уже держа ручку двери.
- Будь осторожна, - сказал Кирилл.
- Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae, - произнесла я ему на латыни, отчего его глаза расширились, а на лице застыл шок. – Позаботься об Олесе.
И вышла наружу.

[Аннабет=)]

Его белки неотрывно смотрели в одну точку.

Че то я не поняла эту фразу...
Надеюсь, что Леся выживет...

[(Полина.П)]

Белки, в смысле глаза.) Ударение на второй слог.)
Короче в отредактированном варианте сделаю "зрачки".

[Аннабет=)]

=)

[Валерия Ильященко]

Ух,какая глава.Блин неприятность за неприятностью.Когда же улыбнется удача

[(Полина.П)]

не знаю даже...

[Елена]

Так все трагично...
Несс умерла. Глеб ранен. Олеся ранена.
Где же свет в конце туннеля?

[(Полина.П)]

Решила добавить к пред. главе еще немного...)

Продолжение тридцать второй главы!

Сердце было словно мертво – я не ощущала его пульса в висках, не слышала сердечного трепета. Во мне словно все застыло – кажется, будто я вся обратилась в лед. Странное ощущение, если бы не одно «но»: чувства тоже застыли, словно сделанные из воска, только что окунутого в жидкий азот в баночке.
Я видела, что множество взглядов оперативников и их пистолетов было направлено на меня.
Но страха не было, хотя я и понимала, что едва я сделаю что-то не так, как пуля тут же прилетит мне в лоб, грудь, живот, и так далее, пока я не стану похожей на решето.
Прелестно.
Из стоящего напротив фургона вышел мужчина в деловом костюме. Даже ночь не затруднила мне его опознавание – Антона выдавала даже пружинистая манера ходить.
- Я безоружна! – выкрикнула ему, показывая поднятые вверх пустые ладони.
У Антона взлетели темные брови.
- Неужели? Ты действительно вышла на поле боя без оружия? Куда делась прежняя Оксана? – спросил он, улыбаясь.
Фамильярничает. С любым другим агентом, сбежавшим из-под его надзора, он бы не стал церемониться. Прикончил бы на месте и глазом бы даже не моргнул. Кажется я – уникальный случай. Хотя, быть может, ему самому интересно, куда пойдет развитие событий.
- Она никуда не девалась, - коротко ответила я. Времени трепаться у меня не было – Олеся сейчас сидит в машине и истекает кровью. – Я решила предложить тебе сделку, - я сразу решила перейти к делу.
Антон переглянулся со своим главным стратегом, стоящим рядом с ним по левую руку и держащим наготове оружие.
Какое недоверие.
- И что же ты хочешь мне предложить? – крикнул Антон, так как поднялся ветер, и слышимость ухудшилась.
Я сглотнула.
- Ты дашь уйти моим друзьям. Взамен я останусь с тобой и сдамся без боя.
Антон коротко рассмеялся.
- Думаешь, что мы тебя не сможем убить прямо сейчас? Да стоит мне только скомандовать, как тебя тут же подстрелят.
Я улыбнулась. Злоумышленной, хитрой такой ухмылочкой.
- А ты полагаешь, что я действительно вышла к вам просто так, без оружия?
Хорошо хоть блеф мне давался довольно легко. Антон даже оглянулся назад, на секунду.
- Я пойду с тобой, - сказала я, продолжая гнуть свой же расклад. – Ты можешь даже казнить меня. Но для начала я удостоверюсь, что с ними, - я кивнула на машину, - все будет в порядке.
Я понимала, что даже если Антон мне все это позволит, за ребятами будет охота всю их жизнь. Они будут всегда оглядываться через плечо, не смогут завести достойной семьи, не опасаясь за жизнь своих близких. Они будут обречены.
Но будут жить.
- Я без боя пойду с тобой, - я отчеканила каждое слово. – Серьезно, Антон. Я столько лет безоговорочно работала на тебя. Выполняла каждый твой приказ. Хотя бы из уважения, позволь им уйти.
Антон склонил голову.
- Я могу лишь дать форы твоим друзьям в несколько часов. И только.
На секунду прикрыв глаза, я увидела их лица.
Глеб. Его довольно коренастое телосложение, для такого возраста. Это заостренное к низу загорелое лицо подростка шестнадцати лет. Эта темная шевелюра, прикрывающая розоватые ушки. И глаза. То, что он, по сути, унаследовал от меня – глаза феникса, пребывающие со мной все мои жизни. Парень, с которым я познакомилась недавно, вернее, узнала недавно. Мой брат, он сразу стал для меня родным, даже и не сомневалась в том, что мы с ним – одна семья, и хотя, как ни странно, никогда не хотелось иметь семью, я была рада, что Глеб – стал таковой для меня. Семьей.
Олеся. Ее бирюзовые глаза, в обрамлении пышных светлых ресниц. Длинные золотистые волосы, почему-то вечно напоминающие мне волны на море. Сногсшибательная улыбка и привычка смеяться так заливисто, что даже десны видно. Лучшая подруга, о большем и желать бессмысленно. Со своими заскоками, несдержанностью иногда, но все-таки самая любимая. Даже учитывая все ее недостатки вроде кровожадности, я бы никогда и ни за что не променяла.
И Кирилл. Его волосы, его ледяные глаза, его лицо, его тело… Я даже не могла передать словами, что со мной случалось, когда я видела его редкую улыбку. Искреннюю. Меня словно лихорадило – бросало то в жар, то в холод, сердце пускалось в пляс… Человек, который раз за разом меня искал, пытался вновь и вновь добиться моего расположения. Он всегда твердил о моей защите. А я, не смотря на свою эгоистичность и предрасположенность к спасению своей собственной душонки, хотела спасти его. Я бросалась за ним во взорванный бар. Отцепляла цепь, из-за чего у меня до сих пор сильные ожоги на руках.
Отпустила каждого по отдельности, посылая мысленные слова прощения.
Таково было мое решение.
Я не могла быть уверена, что Антон выполнит эту просьбу, ведь она действительно являлась таковой – он прекрасно понимал, что стоит мне неправильно чихнуть – я труп. И все-таки он слушал меня, словно взвешивал за и против. Он рассматривал мое прошение, так как всегда уважал меня. Я имела на него влияние, хоть и не сильное, но таковое существовало.
Я не могла быть уверена, что едва меня отсюда уведут, за ребятами не погонится целый отряд из Центра и не прикончит их на месте. А единственный, кто сейчас может сражаться, это Кирилл. Олеся ранена, Глеб только что вернулся с того света, и к тому же неизвестно, вылечила ли кровь феникса его от перелома руки. Кирилла не убить из пистолетов, но во всяком случае это сильно его притормозит – он-то сумеет сбежать, да вот ни Олесю, ни Глеба он в этом случае не спасет.
Я не могла быть уверена, что задуманное мною вообще имеет место быть. И все-таки я верила. Вот она, вера в чудо, которая, как говорил Кирилл, всегда была во мне. Во всех жизнях.
- Хорошо.
- Пропустите их! – скомандовал Антон, и машины разъехались, освобождая путь нашей машине. Кирилл открыл заднюю дверцу, очевидно, чтобы пересесть за водительское сидение.
На миллисекунду наши взгляды встретились.
Я полагала, что он будет меня осуждать.
Но в его глазах помимо боли и страха за меня пылало уважение. Откуда оно?
Затем он сел вперед, сдал автомобиль назад, резко развернулся, отпугивая от кузова оперативников, и придал газу.
Вскоре огни машины скрылись в темноте.
Я развернулась обратно к Антону. Он кивнул своим подчиненным, которые схватили меня под руки и повели в машину, толкая винтовками в спину.
Я не сопротивлялась. Если бы я это сделала, за Олесей, Глебом и Кириллом тут же началась бы погоня. Сомневаюсь, что в таком состоянии они бы ушли дальше областной больницы.
Иногда приходится поступать так - я сдалась, чтобы бороться.

[Валерия Ильященко]

Чего этот Антон так к ним пристал?У него же деньги не крали,они просто уехали,не понимаю